С 24 до 27 лет у меня было сильное лингвоблядство. Я просто брала даже мельком заинтересовавшие языки и втыкала в их глаголы и местоимения. Даже не учила толком, просто втыкала в глаголы, времена и местоимения.
много букв
Могла втыкать от пары дней до пары недель.
Потом забивала, или отвлекалась, но это как с алкоголизмом: ты уже забыл про тот стакан, но на твои нейроны он всё ещё суммированно действует.
Как и в случае сексуально нетяжёлого поведения, на лингвистически нетяжёлое поведение могла толкнуть любая случайность. Приятная ассоциация с языком. Неприятная ассоциация с языком. Приятная ассоциация не с самим языком, а с родственным ему языком, который интересен менее, но родственный (это как просмотреть друзьяшек у зазнобы вконтакте). Понравившийся город с картинки в той стране, чей язык. Даже неинтересность языка тоже могла побыть стимулом, ибо: а посмотрим.
В итоге я пропустила через себя многое, что почти сразу забывалось, но букет своего рода нахватан. Иногда букет чешется, как настоящий. Лезут ассоциации.
Самые длительные связи — до трёх недель — были у меня два раза. Из-за того, что мне понравились фотографии из Раваницы и Рашки (я имею в виду настоящую Рашку, а не переделанную Россию), я навтыкала немного сербских дней недели и времён года. А из-за того, что в момент одной сильной весенней апатии я слонялась по опустевшей библиотеке и взгляд упал на корешок "Danish for Beginners", — последовавшее лето было проведено над вольным переводом нескольких глав и над некоторыми озарениями, здорово качнувшими моё отношение к ряду вещей.
Проблема (или озарение) заключалась в том, что датский оказался до зубной боли похож на английский.
Это заставило меня задуматься, ещё задуматься, потом забить, потом вспомнить и кое-что пронзить. Я почитала уже собственно историю датского языка, негромко хмыкнула, узнав о завоеваниях датчан на том острове, который сейчас Британия, потом почитала историю Норвегии. Потом посмотрела на карту и мысленно составила градиент.
С тех пор я стала воспринимать знаменитый английский язык в общем контексте. Не как отдельно от всего стоящую ебанутую мову с атрофированным звуком "р", которой просто втупую повезло стать нынешней лингва франка.
А как один из дюжины ооооочень даже родственных друг другу языков с общими корнями и очень даже связным скелетом.
Во-первых, произношение. В годы меньшей заинтересованности и худшей осведомленности я думала, что такое ебнутое произношение есть только у английского языка. Чтобы "р" как "а" или вообще никак, "у" как "а", "а" как "э". Боги. Я ненавидела это дерьмо. А для себя объясняла тем, что островитяне закуклившиеся, что с них взять.
Во-вторых модальные глаголы, в чьем существовании я просто не видела смысла, и с которыми так носились наши резво сменявшиеся учительницы в 9-11 классах.
Единственное, что меня устраивало - это сносная парадигма спряжения в настоящем времени.
И тут, бац — язык Ганса Христианыча. Первое: та система спряжения в презенсе, что более-менее зашла у меня в английском — оказалась еще круче прокачана в датском XD если в англ.глагол менялся по лицам минимально, то в датском он не менялся
вообще. Прям чувствуется прогресс тенденции к северу!
Второе: корни слов. Этих самых глаголов. Они одни и те же. Одни и те же, процентов на 60 уж точно. И чувствуется, что это не случайность.
Третье: произношение. В датском и норвежском оно оказалось такое же ебанутое, как в английском, причем именно по-родственному ебанутое. Все звуковые аномалии английского оказались тоже общими для языков к северу. Если даже что-то сильно по-разному писалось, то из-за проглота половины букв при чтении оно начинало звучать как продолженный английский.
Ну или английский - как продолженный датский. Сейчас для меня ассоциация работает уже в обе стороны.