Какими бы идеальными ни были отношения — всё равно временами читаешь или форумы, или джаст, или смотришь фильмы — и понимаешь, что исчезновение любви бывает таким же необъяснимо реальным, как шанс взорваться в московском метро. Ты просто живёшь и знаешь, что тебя любят и что метро привезёт тебя на работу. И в то же время хорошо понимаешь, что по теории вероятности на тебя всегда может прийтись исчезновение любви или террористический акт на Пушкинской или Лубянке в час пик.
Поэтому надо быть спокойным и знать. Знать, что твоя сейчас жизнь счастлива и что ты обладаешь массой удивительных возможностей. И в то же время — быть спокойным и хорошо знать, что ты пойдёшь делать, если тебя разлюбят.
Если это произойдёт через двадцать или тридцать лет — то плана у меня нет, я не вижу так далеко, всё слишком размыто. Но если это произойдёт в течение лет десяти или пятнадцати, то я уеду в Москву и поступлю в Японский центр и в Центр Сервантеса, буду снова учить иероглифику и испанский и это послужит наилучшим громоотводом, чтобы не давать себе перегорать от обиды и нервов.
Поэтому надо быть спокойным и знать. Знать, что твоя сейчас жизнь счастлива и что ты обладаешь массой удивительных возможностей. И в то же время — быть спокойным и хорошо знать, что ты пойдёшь делать, если тебя разлюбят.
Если это произойдёт через двадцать или тридцать лет — то плана у меня нет, я не вижу так далеко, всё слишком размыто. Но если это произойдёт в течение лет десяти или пятнадцати, то я уеду в Москву и поступлю в Японский центр и в Центр Сервантеса, буду снова учить иероглифику и испанский и это послужит наилучшим громоотводом, чтобы не давать себе перегорать от обиды и нервов.