Иду на поправку, балкон залит солнечным светом, а всё это вместе настраивает на мысли о клёвом. Типа коричного кофе и книжек.
Вот книжки. В юношестве меня очень раздражал Лавкрафт. От литературы хотелось чего-то качественно жуткого, гхатишного, чтобы пробирало до костей. А лавкрафтовская клоунада и псевдострашности казались просто вымученным детсадом, непонятно на кого рассчитанным.
Мне скоро тридцать, и я ловлю себя на мысли, что с удовольствием перечитала бы его рассказы. Ведь они такие... кружевные, игровые, как красивый неоготический особняк. То, что в двадцать казалось вымученной попыткой нагнать пластикового страха — теперь осознаётся как метод расслабиться для обоих. И для самого автора, и для его гостя.
Так что, Говард Филиппович, где там вашпакон Дагон? Я уже иду 
Вот книжки. В юношестве меня очень раздражал Лавкрафт. От литературы хотелось чего-то качественно жуткого, гхатишного, чтобы пробирало до костей. А лавкрафтовская клоунада и псевдострашности казались просто вымученным детсадом, непонятно на кого рассчитанным.
Мне скоро тридцать, и я ловлю себя на мысли, что с удовольствием перечитала бы его рассказы. Ведь они такие... кружевные, игровые, как красивый неоготический особняк. То, что в двадцать казалось вымученной попыткой нагнать пластикового страха — теперь осознаётся как метод расслабиться для обоих. И для самого автора, и для его гостя.
Так что, Говард Филиппович, где там ваш