Подруга уехала в Тайланд, завела Instagram, и теперь в моей ленте каждый день квадратные матовые фотокарточки с матовым сочным манго, креветками, с крупными как фрукты красными цветами и пенистыми на краях волнами цвета коктейля «Blue Moon» из барчика через дорогу.
И вот что характерно. Только такие квадратные матовые окошки в Индонезию или Тай заставляют вспомнить внешний вид строчек деванагари. Или страницы книг на пальмовых листьях. Или эти округлые "мягкие" индуистские скульптурки в дынном солнечном свете.
Без постоянного напоминания информация расплывается и теряет актуальность. В опен-спейсе европейского городка забывается, что реальные строки из тех, настоящих Вед и Палийского Канона пишутся деванагари, а не кириллицей. Время кажется таким же вычищенным, как пространство. Белые столы, аппаратура, стекло, хромированная сталь. Технологичное жужжание кофемашин. Глаженые рубашки, климат-контроль и вкрадчивый бизнес-английский. Даже коврики для йоги - бархатистые и мягкие. Совсем не такие, как тот шершавый песок и осколки раковин у побережий, где росли манго и строчки деванагари.
Так просто быть технологичным, модно евро-ориентированным и любить Ошо и индуизм. Читать Самхиты и Атхарваведу, рыться в себе на семинарах у гуру просветления и самообретения.
Но только прочитанная Атхарваведа приспосабливается совсем не под то пространство и время, в котором она родилась. Весёлые ребята в цветочных венках стучат в барабаны у по-европейски весенней ратуши, но вот только настоящий шрифт деванагари из настоящей, неадаптированной Атхарваведы остаётся далеко там. На побережьях, куда мы попадаем хорошо если раз в пару сезонов.
Он живёт в школьных книжках чумазых индонезийских школьников. В старых свитках и на сшитых вместе пальмовых листьях. В клубах бензина, смешанных с запахом перезревших манго и креветок в местном раскалённом масле. А в Вильнюс, Берлин, Москву и Питер попадает сильно адаптированным, подсохшим, переведённым и всё-таки чужим.
А потом тускнеет и картинка, и сознание снова начинает определяться текущим бытием: стекло, хром, жужжание кофемашины, климат-контроль.
Настоящие строчки Самхиты остаются где-то там. Живые кокосы, всё ещё зелёного цвета, падают и раскалываются о те камни. Море шумит там, и шершавая раскалённая скульптурка Вишну - тоже там.
И вот что характерно. Только такие квадратные матовые окошки в Индонезию или Тай заставляют вспомнить внешний вид строчек деванагари. Или страницы книг на пальмовых листьях. Или эти округлые "мягкие" индуистские скульптурки в дынном солнечном свете.
Без постоянного напоминания информация расплывается и теряет актуальность. В опен-спейсе европейского городка забывается, что реальные строки из тех, настоящих Вед и Палийского Канона пишутся деванагари, а не кириллицей. Время кажется таким же вычищенным, как пространство. Белые столы, аппаратура, стекло, хромированная сталь. Технологичное жужжание кофемашин. Глаженые рубашки, климат-контроль и вкрадчивый бизнес-английский. Даже коврики для йоги - бархатистые и мягкие. Совсем не такие, как тот шершавый песок и осколки раковин у побережий, где росли манго и строчки деванагари.
Так просто быть технологичным, модно евро-ориентированным и любить Ошо и индуизм. Читать Самхиты и Атхарваведу, рыться в себе на семинарах у гуру просветления и самообретения.
Но только прочитанная Атхарваведа приспосабливается совсем не под то пространство и время, в котором она родилась. Весёлые ребята в цветочных венках стучат в барабаны у по-европейски весенней ратуши, но вот только настоящий шрифт деванагари из настоящей, неадаптированной Атхарваведы остаётся далеко там. На побережьях, куда мы попадаем хорошо если раз в пару сезонов.
Он живёт в школьных книжках чумазых индонезийских школьников. В старых свитках и на сшитых вместе пальмовых листьях. В клубах бензина, смешанных с запахом перезревших манго и креветок в местном раскалённом масле. А в Вильнюс, Берлин, Москву и Питер попадает сильно адаптированным, подсохшим, переведённым и всё-таки чужим.
А потом тускнеет и картинка, и сознание снова начинает определяться текущим бытием: стекло, хром, жужжание кофемашины, климат-контроль.
Настоящие строчки Самхиты остаются где-то там. Живые кокосы, всё ещё зелёного цвета, падают и раскалываются о те камни. Море шумит там, и шершавая раскалённая скульптурка Вишну - тоже там.