господь, как я остро скучнула по Риге на той неделе, по даугаве, по «пирамиде», по здоровенной мокрой брусчатке на повороте к Кришьяна Барона, а может и не конкретно по ним вовсе, а по своим эмоциям в марте тринадцатого года, когда все это было в первый раз и как будто уже и не со мной вовсе.