Хо-хо, мама всегда была таким эстетом по части чаёв, а я забивала и не вникала. На её хитрый, немного вкрадчивый голос «тебе ассам? или дарджилинг?» я отвечала невнятной жестикуляцией и общим месседжем «ААААА!!! Мне чаю, мам!!111»
Сегодня сидела, томно перебирала пакетики с дарджилингом, ассамом и «английским завтраком»: «Так, это в подарок... Это на среду, а этим сама угощусь, когда буду дома одна, в тишине и на расслабоне».
В ближайшие пару месяцев я на курсы не иду. Коротко: — многие вещи мы формально прошли, но закрепить я их не успела. Не хочу стать похожа на вон ту японку Киёко с A 2.1, которая после трёх месяцев занятий повторяла только слово ich по четыре раза, а остальное за неё договаривал преподаватель.
— по-прежнему нужно продолжать занятия деловым английским на italki;
— приближается день вон того кройцбергского митапа, который я организовала на meetup.com. Мозг занят подготовкой;
— неделю в мае займёт Италия. Не будет смысла разрывать график.
Чисто технически у меня в распоряжении два учебника, за А 1.2 и за А 2.1. И достаточно времени, чтобы заново проработать лексику и основную грамматику оттуда.
За четыре последних дня я от души ввалила несколько уроков немецкого, и теперь решила сухо подсчитать пройденное. Так вот: из А1.2 у меня заново освежилась треть учебника (4 урока из 12), из А 2.1 заново освежилась в памяти половина учебника. Больше того: как минимум четыре темы из этих учебников пересекаются и дополняют друг друга. То есть освежёванное освежённое можно объединить в укрупнённые блоки и прогнать полученную, ещё более полную картину по подкорке и нейронам.
Для меня это по-настоящему заманчивая перспектива, особенно учитывая, как расширяется контекст.
Промежуточная цель-пряник: с таким подходом, просто добавляя новых нейронных дорожек в долгосрочную память + охватив немного больше грамматики (а её никто не скрывает), я могу сразу пойти потом на B 1.1.
— во взрослом возрасте не готовишь, только моешь посуду, если надо маме помочь
— сберегаешь кучу времени
— спишь с мужиком, который умеет готовить и сам рассказывает, что с чем класть.
— воспринимаешь информацию на свежую незабитую голову, вся готовая инфа приносится на блюдечке
— profit
В итоге за предыдущую жизнь я не потратила на сковородки ни единой лишней минуты, а муж научил готовить так, как нравится есть ему самому.
Если бы у меня, не дай бог, к этому времени сложились свои устойчивые паттерны, то мы бы не готовили, наверное, а ругались «как правильно». И, главное, никакой головной боли на тему «угадать». Сам говорит, что класть, сколько держать, куда сыпать. И сам же потом хвалит, как вкусно получилось.
Интересно, как готовят друг другу семейные геи. До сих пор встречала только временные пары геев-любовников (в основном почему-то из медицинской или парикмахерской среды), там или срач был с полным забиванием хуя на систему, или кто-то один пинал фрилансы и линеечку, а второй сначала фигачил обеды из трёх блюд, потом задалбывался и уходил. Пронаблюдать устоявшуюся экологичную систему не привелось ни разу.
Сегодня ввалила, наверное, столько немецкого, сколько на групповых занятиях делали за четыре дня. А потом полезла в интернеты, и меня ошарашило увидеть у незнакомого человека вконтакте подписку на моё сообщество *_____*
Такая мелочь, но столько кайфа, ребят.
Причём я хз когда по-настоящему займусь пиаром — вот прям технически-технически, со влезанием во все конверсии и прочее. Но такая небольшая деталь под чаёк — и уже настроение хоп-хоп, макарена.
Как бы глупо, вредно, аморально или неправильно что-нибудь ни было — мне сперва хочется это сделать, а уже потом, с заметной задержкой в несколько долей секунды, подключается умственное усилие «так не надо».
Импульсы не всегда «выигрывают», подобно белым фигурам, но «начинают» — точно.
Убедилась, как была чертовски права тогда, в двадцать семь лет, поборов симпатию к W. и ко всей этой его энтропии.
Его несдержанность, нелогичность, невероятно высокая, но беспорядочная энергетика были очень сладки и вводили мозг в опьянение. Но я вовремя ушла с его поля действий. Проколбасило, да, но без того решения — не было бы сегодняшней меня. Пожалуй, я бы просто коллапсировала от его обвинений и истерик. И действовал парень настолько на инстинктах, что, похоже, даже не понимал, сколько придирок и истерик выдаёт в единицу времени.
Я сориентировалась, обрубила трубопроводы всего этого, и я молодец.
Без этого не было бы моей восстановленной работоспособности, встречи с будущим мужем и знакомства с котанами. Жизни на Славянском бульваре во всего четырёх минутах ходьбы до дома, совместного Каунаса, Антверпена, а после — Берлина вокруг, немецкого языка, italki, Кройцберга, проектов и людей, которые меня вчера обнимали, няшили и говорили тосты.
И всё это произошло благодаря нескольким коротким, пятисекундным решениям три года назад. Эффект бабочки. Маленькая цифра после запятой, вымахавшая в глобальную переменную.
Вчерашние подарки от Макса, Миши, Лены были одними из лучших, какие только можно пожелать на день рождения. Особенно «Отвечатор» Рэндала Манро ииии МОЛЕСКИИИН
Не могу поверить, что при ином событийном раскладе никогда не встретила, не увидела и не узнала бы этих людей. Свою новую банду, берлинскую на сей раз. Мне всего шесть дней как тридцать лет, а я уже от души раскатала губу на всё, что смогу теперь себе позволить.
Прочитала в ЖЖ: Всё, что с нами происходит - это программа, которую мы отрабатываем как ослики. Круг, из которого почти невозможно выйти. Общество, бегающее по такому же кругу, не даст.
Сперва отмахнулась, как от очередного разговора про давление общества. Потом задумалась.
Действительно.
Я бегаю по такому же кругу. Всё прошито. Вуз. Обязательно добить, пусть даже перевестись, но добить. Паттерн. Впереди разговоры с финанцамтом — а я дико боюсь всей этой шняги с предпринимательством. Паттерн. Вместо финанцамта меня тянет в старую высоченную комнату листать фолианты и разбирать шрифты. Паттерн. Полная хренота с готовкой, я не в состоянии даже заставить себя мясо запечь - паттерн. Залипаю во все пдф-версии отсканированных манускриптов, залипаю на неотвязном желании сделать презентацию, одну, вторую, быть в центре зала с микрофоном в руке и показывать эти презентации, перетягивать внимание на свой проект и на себя. Паттерн.
Как во сне. Даже если меня выдёргивать из этой колеи — я в неё возвращаюсь. Зал, зрители, презентация,библиотека, фолиант, доучиться на магистра, опубликовать статью, ещё одну, ещё презентация, ещё микрофон. Инерция. И общество, из которого я не могу выйти — такое же. Даже если на расстоянии. Даже когда я просто смотрю на фотографии с выступлений Мишель или когда листаю инстаграм Ани. Аня вообще за овердохуя кэмэ от меня и мы не общались лет девять, но я неотрывно листаю именно её инстаграм с выступлениями. Из сотен возможных. Паттерн.
То, из чего невозможно выскочить, или заставить себя выскочить, или захотеть выскочить. То, что сильнее меня.
Во мне попеременно вспыхивают две противоположные идеологические установки. Они обе противоречат друг другу, но каждая захватывает целиком, и не отпускает до конца. Так, наверное, бывает с теми, кто одновременно ненавидит расизм и негров
Либо я начинаю ощущедумать, что настоящий годный предприниматель — это тот, кто хорошенько ворочает мозгами в той сфере, которая ему лучше всего знакома. И не замахивается на попытки делать бизнес с греческим языком и вазовой росписью, если он всю жизнь ворочал металл и разбирал двигатели подводных лодок.
Либо — что настоящий годный предприниматель — это тот, кто в любой ситуации, вплоть до совершенно чужой и информационно нелояльной к нему среды почует, как тут можно заработать. Всё организует, просчитает, и на своей чуйке сколотит миллиард. Вот ворочал он всю жизнь двигатели от подводных лодок, а потом зачем-то оказался на кафедре греческого языка и старославянской филологии, и пронзил, как построить полумилионный ежегодный доход на знании старославянского языка и компаративного синтаксиса.
И то, и то — сферический конь в вакууме, важна только практика, но собственная неопределённость на тактильном уровне не даёт мне покоя.
Очень зря в сети нет (или это просто гугл не выдаёт) ни Станявичюса, ни Донелайтиса, ни «Виктуте». Когда я читала их ирл, то как-то жёстко слошила, не подумав, что за пределами вильнюсской библиотеки приемлемые русские варианты не отыщутся. И что года через два с половиной мне понадобится освежить Печкаускайте в памяти — не подумала вдвойне. Балда. А интернет-то и вовсе не в теме.
Но, тем временем, из хороших новостей: народ набрался на Кройцберг! То есть митап всё-таки пошёл ввверх: я думала, что отзовутся человека три-четыре. А, тем временем, отписалось уже двенадцать.
Конечно, до последнего неизвестно, сколько людей придёт на самом деле. Но шансы из двенадцати по-любому выше шансов из четырёх.
В общем, насчёт предпринимательства. То, что я выяснила пока у Мишель.
Во-первых, оказывается, если я начну печатать футболки — то я не смогу считаться фрилансером, то есть формально «работать на дядю». И действительно придётся открывать собственный бизнес.
Во-вторых, хуй мне, а не всестороннее развитие. Выбрать я должна только какую-то одну сферу деятельности.
До этого, ворочаясь ночью, я думала — как хорошо было бы вон то объединить с вот этим. То есть развивать прогулку по Кройцбергу а-ля Вальгрен и одновременно договориться с каким-нибудь коворкингом о футболкопечатной машинке. А сейчас выяснилось, что — как в рекламе киндер-сюрприза — «...но только что-нибудь одно!».
Либо туризм, либо принты. И даже если я сильно больно хитрожопо попробую присоединить туризм к печати принтов (например, делать креативно иллюстрированный гайд для собственных клиентов, захотевших погулять по Кройцбергу) — то дальше этих гайдов я пойтить не смогу.
В-третьих — медицинская страховка. Что с нею делать — вообще непонятно. Но сводится всё к тому, что если я займусь предпринимательством — то мне придётся отказаться от семейной страховки, которую муж нам сейчас оплачивает на двоих, и сделать свою собственную. НО минимум выплат по страховке — то ли 130, то ли 160 евро в месяц.
То есть очень тупо будет с толком не опробованным, еле ползущим бизнесом еле наскребать те самые 130 евро, чтобы толком и не держать их в руках, а отдавать сразу страховой компании. Я и не планировала зарабатывать в месяц больше сотни. И тут выясняется, что если уж я впрягусь в состояние селф-емплоера, то выгребу и все обязательства по страховке заодно. Которые сами по себе в полтора-два раза выше чем весь тот доход, который я теоретически планировала.
Сегодня в консульстве на замене паспорта у меня не взяли анкету. Потому что впереди меня без талона в очередь пролез дядька пятидесяти пяти лет и самого бесячего (фюр михъ) типажа — кудрявый растрёпанный трепливый творческий.
Он слишком живо напомнил мне Вяткина.
Ещё не зная, что пролезание этого мужика впереди паровоза светит мне через сорок минут просьбой «всё, уже не обслуживаем, приходите завтра», я просто передёрнулась при виде его совершенно вяткинской физиономии и замашек.
Казалось бы — прошло шесть лет. Где я и где тот Вяткин. Но сходство, манера, вот эта неуловимая близнецовость, словно их формовали на общем конвейере. И итог, когда после этого типа мне сказали, что на сегодня хватит. Оказалось — и правда творческий. Как под копирку. Только Вяткин играл на музыкальной пиле, а этот Александр — блять — уличный арфист.
У Александра ещё и слезали джинсы, обнажая половину его пожилой задницы, когда он наклонялся к застеклённому окошку. Творческий пожилой хрен со словесным поносом и редеющими кудрявыми локонами, который не удосуживается проследить и подтянуть собственные штаны — ыыыыыааааааа.
Мне слабо, но верно хотелось воткнуть ему в полуголый зад что-то острое. Положим, вилку. Пока я не поняла, что после него у меня уже не возьмут документы. Воткнуть острое захотелось уже очень сильно, но он к тому времени уже свалил.
Вспоминая те футболочки, я перетряхнула свои скетчи и подумала, что неплохо было бы запилить несколько собственных. И пустить их в продажу, пусть даже в экспериментальном режиме.
Но я бы хотела взяться за это дело как self-employer. Сначала по привычке обратилась к Мишель, но она внезапно не селф. Её медицинскую страховку оплачивает наниматель. Она — пусть и топ — но менеджер. Она не сама по себе. По крайней мере, в Германии. По крайней мере, с её слов.
Я не очень понимаю, что делать со страховкой. Что делать с регламентацией дохода. И когда идти в финанцамт — с самого начала, только захотев выпустить первую футболку со своим принтом — или сперва сделать их десять штук, понять расходность, себестоимость, прикинуть план на год и уже с этим делом идти к тётенькам и дяденькам в бюро.
Чужая территория, я теряюсь, но разобраться — дело чести.
Как будто проворачивают вилку в груди. Мне было мало этих нескольких суток.
Ощущения, которые слишком тяжело рационально выразить, но: мне по-жадному жаль бросать эти улицы, потому что они такие...
Московские.
Днём Вильнюс — это моя Прибалтика, звуки литовского, моя жизнь последние четыре года. Но вечером, когда чуть размываются контуры — он то немногое, что более-менее полноценно замещает мне Москву.
Стены и профили домов на Вингрю, Наугардуко и Лидос; мелькающие и исчезающие кусочки города, нарезка из окна семнадцатого автобуса — это то, что помогло мне на несколько часов вернуться на Сретенку, в Печатников и Даев переулки. Пусть будет такая же дождливая Москва и такая же потрескавшаяся штукатурка. Мне было мало этих нескольких дней, мало, чёрт. Колбасит. Мне даже чёртовы костёлы, за которыми едет половина воодушевлённых туристов, не нужны — дайте мне ещё этих чисто московских стоп-кадров ещё немного. Пожалуйста.
А у Н. там своя атмосфера, пронзительная питерская фотка на фейсбуке, и чёрт меня побери.
После выздоровления мне полностью подорвало крышечку, и я решила, что хочу видеть Вильнюс.
Наскоро договорилась с мужем, чтобы в качестве подарка на грядущий д.р. он выделил мне адекватную сумму денег и распланировал выходные без меня. Заказала билеты на следующий же день после концерта Revolverheld. И вот я здесь.
Моя личная феерия брусчатки и пронзительно-фломастерных светофорных огней, взламывающих пока ещё холодный, всё ещё не весенний монохром. Всё-таки тут ещё зябко.
Выбрала тот же хостел на Венолио, где когда-то встречалась со Стасом, Илоной и Веней. Стас давно в Ростове, Илона и Вениамин в Риге... Не стала ни вызыванивать, ни спрашивать «кагдила» в письменном виде. Очень клёвые, очень хорошие, но не сейчас. Сейчас мне нужно было побыть совсем одной и поговорить с этим городом с новых точек.
...То, что нужно для самого лучшего откровенного разговора с собой и для доделывания всех дел. Хостел как можно ближе к Гедимино проспектас, тишина, Нерис, переулки с пирожными лавками, интернет и ноутбук.
Мой маленький сладкий рыцарь возле антикварной лавки
Напротив этой же лавки — собор Святого Духа. Внутри, как обычно, взрыв рюшечек, колонночек, ангелочков. Католики.
На Литературной улице в стену вмонтирована чёртова куча артефактов: каждый о какой-нибудь книге, о чьих-то мемуарах. По одной этой стене можно писать диссер. Вот что-то очередное слегка декадентское, в олове. «Ночью мучает страх», дальше запуталась. Что-то типа «точу клинок, пока есть любовь», лалала.
Затупила и не сняла общий вид, но на фото это всё равно не ухватывается. Вот, нашла видос, где более полное впечатление от стен со вставками можно получить на 0:13 и на 0:24
Погрузилась в брусчаточно-кофейное облако на Пилиес гатве, и за несколько суток доделала всё то, что тянулось месяцами. Каждое утро, потягиваясь, спрашивала себя: «Тебе хорошо? Ты отдохнула? Ты где-нибудь напряжена?». Отыскивала ощущения зажатости в спине, шее и снимала их, насколько удавалось. Пила ройбуш и кофе. Эксперимента ради обновила портфолио на хедхантере. Прошла тесты у нескольких фирм. Собрала в одну кучу всю немецкую лексику из отсканированных с собой уроков. Наконец-то оформила заявку на свой собственный митап: прогулка по Кройцбергу.
У них там любопытная система оплаты: в среднем организация митапа стоит или три евро в месяц на полгода, или пять евро за месяц на один раз (оплата банковской картой). А для своего первого митапа можно попросить о скидке в половину стоимости:
Речь идёт о том самом meetup.com с блекджеком и шлюхами.
...А потом написала папе. И очень попросила перевести для меня какие-то статьи из арабских газет, в которых было бы видны эмоции самих арабов по поводу брюссельского теракта. Не официальное изложение событий, не перечисление имён Абдулсалеха и прочих, а живое непосредственное мнение арабской прессы. Потому что сил уже больше нет. Ощущение, что арабы полностью зациклены на себе, теперь растёт уже не только у знакомых, но и у меня. Я помню своё детство в папиных командировках. Помню Сирию, Саудовскую Аравию, прогулки по Дамаску, жаркие вечера на балконе и визг арабской ребятни, идущей в школу стайками. Я помнила до последнего, что они - люди, которым бывает больно и радостно. Но сейчас я устала просто так понимать в одни ворота.
Я не знаю арабского, арабский знает только папа, но я должна для себя понять — что вообще думают в своей голове эти люди. Страшно ли им самим. Кто они. Гордятся? Игнорируют? Ужасаются, сочувствуют? Что они переживают, узнавая о взрывах? Если ли у них понимание, что по этим мировым инцидентам судят о них как о народе в целом? Русские хотя бы понимают, что по их пьяным и дурниной орущим соотечественникам в отелях, которые разбрасывают бутылки и банки по пляжам, судят обо всей стране. А что арабы? Отдают они себе отчёт, что помимо них существует ещё и целая другая планета, которая пока видит только один ключ, в котором о мусульманах говорят по всему миру? Пытаются ли они объяснять сами своим детям и подросткам непохожесть менталитетов? Пишут ли в каких-то своих туристических блогах о том, что им непозволительно делать, посещая немусульманские страны? Учат ли своих детей, что все люди — разные? Что происходит вообще в их кухнях и их реальных головах?
Мне не к кому больше обратиться. Я не верю прессе. Я верю только отцу, проведшему многие сотни переговоров и конференций на арабском. Читавшему их дневники, художку, документалку, объявления о поиске жилья, пропаже домашних животных, о скидках в супермаркетах, о начале учебного года и промо-акциях на тетради и карандаши. Общавшемуся с их студентами, предпринимателями, водителями, продавцами, ювелирами, торговцами, полицейскими, юристами, школьниками. Только ему. И если он не найдёт в арабском интернете ничего, что выражало бы отношение реальных живых мусульман к игиловским терактам, или к похожим на игиловские, неважно... Я, пожалуй, начну склоняться к мнению большинства.
Уже вовсю рвёшься на волю, на солнце, в город. Отболела, откашляла, отпадала на диван от внезапных головокружений, когда слишком долго простоишь на ногах. Ну и всё. А теперь уже — даёшь весну, вторую половину марта, солнце, общаться, доснимать видео, видеть всех остальных!
Тетрадь хорошо так заполнилась устойчивыми выражениями из TED, рисунками шариковой ручкой и фломастерами. Вкусом последних дней сделался неограниченный чай с лимоном и сахаром, для разнообразия — просто кипяток с лимоном и травяной сироп. Но чай с лимоном всё-таки лидирует.
Как только прекратит шатать — попробую свои силы в этих вот отжиманиях для планки. Надеюсь, что уже послезавтра.
И дальше, дальше видос монтировать обязательно. Мы должны въехать в лето с готовым, пусть бутафорским, но своим собственным и полностью аутентичным «Чешским для кинестетов».